В общем, бандюки смылись, а раненый на руках у Мизерецкого остался. И машина, двигатель которого после десятка пуль реанимировать было весьма затруднительно. А еще пустая, будто вымершая улица – при звуках стрельбы народ привычно попрятался и вылезать, что характерно, не хотел.

Вот и получилось, что Александр, проезжавший первым и не побоявшийся испачкать салон чужой кровью, отвез одного милиционера в больницу, а с другим с тех пор поддерживал приятельские отношения. Друзьями, конечно, не стали, но друг к другу относились с уважением. С сержантом тем, кстати, тоже, но сержанта списали из органов по инвалидности. Сейчас он подвизался в частной охране, а вот Мизарецкий, перебравшийся из ППС в уголовный розыск, постепенно делал карьеру. Вот к нему-то Александр и обратился с просьбой пробить по базе данных, не проходил ли где-то в сводках его напарник.

Как оказалось, проходил, да так, что Александр не знал – смеяться или плакать. Нет, ну это надо же ухитриться – влипнуть на ровном месте! Хотя, конечно, всего не предусмотришь, а такого – точно.

Дело в том, что Павлу банально не повезло с соседом, причем человек, у которого он покупал квартиру, деликатно умолчал о проблеме. Да и проблема эта была весьма специфической, кое для кого, особенно для тех, что с эстрады голосят, и не проблема вовсе, а очень даже наоборот. Словом, сосед ни пил, ни курил, и цветы всегда дарил… Вот только мужчинам такое внимание, как правило, не нравилось. А с другой стороны, бить этому ушлепку морду было как-то стремно – он подвизался в какой-то местной правозащитной организации, и при нужде всегда звал на помощь толпу единомышленников. Те незамедлительно являлись при поддержке журналистов, сверкая нездоровым блеском в глазах и превращая ситуацию, в зависимости от ситуации, то в борьбу против притеснения всевозможных меньшинств, то в защиту от политического преследования, то еще в какую-нибудь ересь. Психушка по ним, конечно, плакала горючими слезами, но связываться никто не хотел – не тронь дерьмо, вонять не будет.

Ни Александр, ни Павел о существовании в городе такого индивидуума даже не представляли – интересы обоих лежали страшно далеко от подобного бреда. И надо же было такому случиться, что Павел, закончив свои дела со строителями (кстати, они уже заканчивали работу), столкнулся на лестнице с этим самым соседушкой. Чем уж ничего не подозревающий аспирант понравился лысенькому и плюгавенькому общечеловеку, осталось тайной, зато его реакция на поглаживание по ягодице, напротив, была совершенно предсказуемой. Короткое движение локтем – и сосед остался лежать со сломанной переносицей и сотрясением мозга.

Увы, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Павел даже до работы не успел дойти, как его задержали – обиженный успел настучать куда следует, снять побои и подписать товарищей по глупости на помощь. Вони от них в милиции опасались даже больше, чем матюгов начальства, поэтому Павел оказался в камере, и на него моментально завели дело. Правда, брали его корректно, так как отнеслись к ситуации с пониманием, и в результате синяков у аспиранта не образовалось, однако будущее его было теперь весьма туманным.

Плюнув в сердцах, Александр вынужден был взяться за разруливание ситуации. Впрочем, это было не так сложно – капитан Мизарецкий в помощи не отказал, посоветовав, к кому стоит обращаться и сведя с нужными людьми. В результате некоторая, не такая уж и большая сумма денег поменяла хозяина, и дело моментально было переквалифицировано. Пятнадцать суток – это мелочь, а когда поменяла карманы еще одна пачка бумажек с портретами американских президентов, то сидение Павла стало номинальным. В смысле, он числился как посаженный, но на деле вечером спокойно покинул негостеприимные стены.

Александр встречал его не один – Лена тоже подъехала, и радовалась так искренне, что аж завидно стало. Однако когда закончились охи-чмоки, он все же не удержался и высказал напарнику все, что думает о его способности попадать во всякое дерьмо. После того, как Павел начал скрести землю носком ботинка, всем своим видом демонстрируя раскаяние, Александр сунул ему в руку мобильный телефон, сказал, чтобы завтра же купил сим-карту, а сейчас проваливал, сидел на его, Александра, квартире и не светился. Проводив глазами радостно взвизгнувшую покрышками приспортивленную тойоту Лены, увозящую сладкую парочку в ночь, подальше от этих мест, он плюхнулся на сиденье своего внедорожника и задумался. По всему выходило, что вопрос с соседом напарника надо решать – просто так этот пингвин не успокоится. И решать проблему, опять же, придется ему – Павел умеет лихо бить морды и кое-как стреляет, ему не опасно доверить спину, но во всем, что связано с решением подобного рода проблем он телок телком. А тут ведь, по сути, на взгляд Александра оставался один-единственный путь – убить. Просто любая попытка договориться – предложить денег или еще как-то – обречена на провал. Этот охамевший вконец извращенец просто не поймет и обнаглеет еще больше, тем более что чувствует за спиной поддержку товарищей по заду. Можно было, конечно, подписать "братков" и наехать, но результат мог и обратный получиться – вой поднимется до небес, а в свете нынешнего рода деятельности любое привлечение внимания будет крайне противопоказанным. Вот и оставалось принять радикальные меры.

Единственно, с этим надо было чуточку повременить – подождать хотя бы полтора-два месяца, пока случившееся забудется, вылетит из голов обывателей, а потом спокойно устроить жертве аборта несчастный случай. Конечно, Александр на этом не специализировался, но ничего страшного, все когда-то бывает в первый раз. Пожар, автомобильная катастрофа, сердечный приступ… Последнее, кстати, идеальный вариант, никто и не удивится – видок у клиента весьма потасканный, сказывается, видать, образ жизни. Есть препараты, которые вызывают симптомы, идентичные естественным и разлагаются в кратчайшие сроки.

Быстро прикинув, где можно достать соответствующие препараты, Александр сделал пару звонков и на следующий же день уехал, чтобы вернуться через сутки, усталому, но довольному. Достать на просторах необозримого постсоветского пространства можно что угодно, были бы деньги. Деньги были, а значит, и товар нашелся – две ампулы, а больше и не требовалось. Вернее, их было три, но одну, по выбору покупателя, проверили на лабораторной крысе. Крыса сдохла в точности так, как предполагалось. Александр, если честно, и не сомневался – в таких делах не кидают, слишком велик риск лишиться головы, да и репутация дорогого стоит. Однако правила правилами, а доверять кому-либо он не собирался, и это, кстати, тоже было общепринято. Так что проверили товар при нем, как миленькие проверили и не поморщились даже.

Итак, решение было принято, средства для его воплощения доставлены. А что придется сделать паузу – так это ерунда, тем более что очень скоро раздался телефонный звонок, и уже знакомая машина с тонированными стеклами мчалась сквозь ночь, везя их на базу, навстречу новому заданию.

Часть 2

Ничего личного

Снова лето, снова знакомые уже русские, ну, или почти русские просторы. Почему почти? Ну, во-первых, это все же Белоруссия, а во-вторых, мир все-таки параллельный. Хотя, конечно, непринципиально это все – различия между двумя мирами и их историями столь ничтожны, что можно их не учитывать, считать, что их просто нет.

На сей раз здесь сорок второй год, мрачное время, которое можно описать одним-единственным словом: резня. Немцы старательно зачищали территорию, партизаны, неодобрительно относящиеся к подобным увлечениям тевтонцев, вдохновенно стреляли им в спины. При этом самым жутким ночным кошмаром для обеих сторон было попасть в плен – умирали и те, и другие мучительно.